Flowe
Местный
- Регистрация
- 14 Июл 2017
- Сообщения
- 47
- Реакции
- 119
Письмо человека, впервые столкнувшегося с российской наркополитикой.
С Открытой Россией связался человек по имени Виктор (имя изменено по просьбе собеседника). Он рассказал о своем друге, который попал в СИЗО, пообщался с арестованными по «наркотическим» статьям и решил написать о том, как такие люди туда попадают, и как не разделить их участь. Виктор передал нам письмо своего товарища и попросил помочь в его распространении. Мы публикуем текст письма с незначительными сокращениями и примечаниями.
Я не хочу называть своего имени. Я пишу этот текст в СИЗО одного из крупных российских городов; под арестом я пробыл уже много месяцев. Следствие в отношении меня ведется по одной из так называемых «экономических» статей. Письмо было передано через друзей. Это все, что вам нужно знать обо мне.
Когда я попал в тюрьму, то сильно удивился тому, что примерно 80-90% народа тут находятся по обвинениям в сбыте или распространении наркотических средств (статья 228.1 УК, здесь произносят «два-два-восемь). Часть из них еще ждут приговоров, часть уже осуждены и ожидают этапирования в колонии. Если из СИЗО, в котором я нахожусь, убрать «два-два-восемь», то на всю тюрьму останется человек 20-30, не больше. Эту статью из-за ее массовости называют «народная». Когда в камеру (хату) заезжает новый сиделец, и у него спрашивают (точнее, интересуются), какая статья, он может ответить «народная», и его все поймут.
Сидельцев периодически переводят из одной камеры в другую (кирешуют). Из-за этого я сидел с большим количеством заключенных, достаточно доверительно общался почти с каждым из них и неплохо знаю их ситуации.
Большинство сидельцев по «два-два-восемь» — закладчики. Это люди, которые делали закладки розничных партий наркотиков в укромные места. Они — рядовая пехота наркобизнеса, пушечное мясо, с которым никто не считается. Закладчик прячет расфасованные наркотики в разных местах города, а затем скидывает координаты и фото этих мест своим диспетчерам или операторам. Потребители, которые покупают наркотики в интернет-магазинах, переводят деньги на счета, указанные диспетчерами, получают как раз те самые координаты и фото, едут и поднимают закладку.
И вот, что нужно знать людям о работе закладчика — тем, кто на ней уже занят или тем, кого она может прельстить.
Первое. Сроки (в тюрьме произносят «срокá»), которые получают закладчики, зачастую превышают сроки за убийство человека. 3-я часть статьи 228.1 (сбыт наркотиков в значительном размере либо группой лиц по предварительному сговору. — Открытая Россия) — от восьми до 15 лет строгого режима. Часть 4 той же самой статьи (сбыт наркотиков организованной группой либо в крупном размере. — Открытая Россия) — от 10 до 20 лет, 5-я часть (сбыт наркотиков в особо крупном размере) — от 15 до 20 лет. Даже самого минимального веса, всего нескольких граммов достаточно для 3-й или 4-й части. Сам я не видел ни одного сидельца по 1-й или 2-й части (сбыт незначительного количества наркотиков и сбыт через интернет соответственно. — Открытая Россия). Как правило, все получают части 4 или 5, несколько реже — 3.
Эти сроки шокируют заехавших на тюрьму закладчиков. Беспечность, с которой они согласились на эту работу, не позволила им открыть УК и прочесть несколько строчек, чтобы поинтересоваться тяжестью наказания, которое их ожидает за это занятие. Насколько я знаю, в разных регионах страны выносят разные приговоры — в так называемых «мягких» регионах закладчики получают по семь-девять лет, в других — 12-16 лет. Действительность такова, что сроку в семь лет осужденный будет безмерно рад. Срок в четыре-пять лет, что бывает крайне редко — это «настоящий подарок судьбы» и «второй шанс в жизни».
Вся работа адвокатов, на которых уходят последние деньги родственников, сводится к протаскиванию «тридцатки» и «скощух» — статей
Кроме того, для получения относительно приемлемого срока (ниже низшего предела) обязательно нужно быть «в сознанке» — сотрудничать со следствием, полностью признать вину, все рассказать, ничего не скрыв. Все без исключения сидельцы, с которыми общался я лично, были «в сознанке». Об этом сразу говорят и адвокаты, — объем, тяжесть и неопровержимость улик против обвиняемого, как правило, таковы, что отрицать преступление просто глупо — все равно посадят, но в случае «несознанки» дадут очень серьезный срок.
Я сидел с одним наркоманом, который «просох» только в тюрьме. При всем своем многолетнем стаже употребления он рассуждает довольно здраво. Он говорит: «Я нигде не работаю, и, чтобы употреблять, мне нужны деньги, поэтому я постоянно ворую. Обкрадываю большие сетевые магазины, выношу спортивную одежду и обувь, парфюмерию и дорогой алкоголь. И я знаю, что если меня не поймают сегодня, то я буду с деньгами и смогу уколоться. А если поймают, то я заеду на тюрьму по краже, и даже близко никогда не подойду к 228». И действительно, сейчас он уже на свободе. Другой человек клял судью, который год назад впаял ему за какую-то ерунду два года условного срока: «Сейчас я бы мотал ту двушку, а теперь вот жду десятку, да еще и с трамплином» (имеется в виду непогашенный условный срок. — Открытая Россия).
Второе, что шокирует только что заехавших по «два-два-восемь» — то, как их поймали. Только после общения с товарищами по несчастью они осознают, что шансов остаться не пойманными у них было не больше, чем выиграть миллион в лотерею. Кто-то попадается, что называется, по воле случая. Если вы закладчик, то, как правило, при вас очень часто есть вес, а это значит, что при первой же проверке патрулем ППС вас поймают. Будьте уверены, что испуг или беспокойство при банальной проверке документов вас сразу выдадут. Некоторых ловят через реальные спецоперации — с видеозаписью, слежкой и прочими мероприятиями. Тех, кто работает по старинке, не через интернет, ловят через контрольные закупки, которые делают снаряженные камерами и микрофонами наркоманы.
Вывод тут такой: вопроса, поймают вас или нет, не стоит вообще. Вопрос только в том, когда это случится. Те, кого я знаю, проработали от двух дней до 4-5 месяцев.
У некоторых может возникнуть вопрос — можно ли откупиться? Говорят, что иногда, на самых ранних стадиях и далеко не при любых обстоятельствах — можно. По неподтвержденным слухам, стоит это очень дорого. Закладчик столько и близко не зарабатывает.
Кстати, о заработках. Нужно понимать, сколько на этой работе можно заработать. Я много раз слышал о расценке в 300 рублей за одну закладку, хотя знаком и с молодыми дурачками, которые подрядились за цену вдвое меньшую. Их, кстати, и приняли на второй день, свои сроки они еще не получили. Если вы будете делать три-пять закладок в день, то заработки будут сопоставимы с самой обычной низкоквалифицированной работой. Если же вы будете делать по 20-30 закладок в день, то при вас всегда будет большой вес, а вероятность быть пойманным возрастет многократно, и вы вряд ли дотянете даже до двухмесячного стажа. Кроме того, для работы нужен депозит — деньги, которые вы должны отправить магазину, чтобы магазин не боялся, что вы его кинете. В общем, рисковать лишением свободы на такие сроки за такие деньги — несусветная глупость.
Только ли закладчики сидят по 228? Нет, не только. Вы должны знать, что угостить кого-то — это распространение; поднести, передать, перевезти — это распространение, перевозка или хранение, подержать, похранить у себя — это хранение или незаконченный сбыт. И за все это вы получите срок, сопоставимый или превышающий срок за убийство человека.
Как же становятся закладчиками? В 1832 году великий француз Оноре де Бальзак в одном из своих очерков написал: «Они захотели работать честно. Работы нет. Они захотели работать бесчестно. Работы сколько угодно». Основная цель нанимателей — создать ложную иллюзию относительной безопасности. Некоторые магазины обещают юридическую поддержку или то, что «там все схвачено», быстро вытащат и прочее. Это откровенная ложь. Никто не будет даже беспокоиться о попавшемся закладчике, а уж тем более тратить сотни тысяч на адвокатов и прочие «решения вопроса».
Иллюзию безопасности создает и переписка в нечитаемых мессенджерах. Закладчик напрасно думает, что это как-то ему поможет — практика показывает, что их ловят не так. Конечно, у обычного человека не уложится в голове — как можно получить 12 лет за работу, объявления о которой совершенно спокойно всплывают в рекламе в интернете или приходят в спам-рассылках. Еще, конечно, у каждого есть уверенность, что с ним этого не произойдет, что тюрьма — это вообще не про него, и что ни по каким законам мироздания он не сможет оказаться в тюрьме.
И действительно, кто может сейчас представить себя в робе и в строю?
Тем не менее, это более чем реальная перспектива. Берегите себя. Не делайте глупостей. Подумайте о своих матерях.
С Открытой Россией связался человек по имени Виктор (имя изменено по просьбе собеседника). Он рассказал о своем друге, который попал в СИЗО, пообщался с арестованными по «наркотическим» статьям и решил написать о том, как такие люди туда попадают, и как не разделить их участь. Виктор передал нам письмо своего товарища и попросил помочь в его распространении. Мы публикуем текст письма с незначительными сокращениями и примечаниями.
Я не хочу называть своего имени. Я пишу этот текст в СИЗО одного из крупных российских городов; под арестом я пробыл уже много месяцев. Следствие в отношении меня ведется по одной из так называемых «экономических» статей. Письмо было передано через друзей. Это все, что вам нужно знать обо мне.
Когда я попал в тюрьму, то сильно удивился тому, что примерно 80-90% народа тут находятся по обвинениям в сбыте или распространении наркотических средств (статья 228.1 УК, здесь произносят «два-два-восемь). Часть из них еще ждут приговоров, часть уже осуждены и ожидают этапирования в колонии. Если из СИЗО, в котором я нахожусь, убрать «два-два-восемь», то на всю тюрьму останется человек 20-30, не больше. Эту статью из-за ее массовости называют «народная». Когда в камеру (хату) заезжает новый сиделец, и у него спрашивают (точнее, интересуются), какая статья, он может ответить «народная», и его все поймут.
Сидельцев периодически переводят из одной камеры в другую (кирешуют). Из-за этого я сидел с большим количеством заключенных, достаточно доверительно общался почти с каждым из них и неплохо знаю их ситуации.
Большинство сидельцев по «два-два-восемь» — закладчики. Это люди, которые делали закладки розничных партий наркотиков в укромные места. Они — рядовая пехота наркобизнеса, пушечное мясо, с которым никто не считается. Закладчик прячет расфасованные наркотики в разных местах города, а затем скидывает координаты и фото этих мест своим диспетчерам или операторам. Потребители, которые покупают наркотики в интернет-магазинах, переводят деньги на счета, указанные диспетчерами, получают как раз те самые координаты и фото, едут и поднимают закладку.
И вот, что нужно знать людям о работе закладчика — тем, кто на ней уже занят или тем, кого она может прельстить.
Первое. Сроки (в тюрьме произносят «срокá»), которые получают закладчики, зачастую превышают сроки за убийство человека. 3-я часть статьи 228.1 (сбыт наркотиков в значительном размере либо группой лиц по предварительному сговору. — Открытая Россия) — от восьми до 15 лет строгого режима. Часть 4 той же самой статьи (сбыт наркотиков организованной группой либо в крупном размере. — Открытая Россия) — от 10 до 20 лет, 5-я часть (сбыт наркотиков в особо крупном размере) — от 15 до 20 лет. Даже самого минимального веса, всего нескольких граммов достаточно для 3-й или 4-й части. Сам я не видел ни одного сидельца по 1-й или 2-й части (сбыт незначительного количества наркотиков и сбыт через интернет соответственно. — Открытая Россия). Как правило, все получают части 4 или 5, несколько реже — 3.
Эти сроки шокируют заехавших на тюрьму закладчиков. Беспечность, с которой они согласились на эту работу, не позволила им открыть УК и прочесть несколько строчек, чтобы поинтересоваться тяжестью наказания, которое их ожидает за это занятие. Насколько я знаю, в разных регионах страны выносят разные приговоры — в так называемых «мягких» регионах закладчики получают по семь-девять лет, в других — 12-16 лет. Действительность такова, что сроку в семь лет осужденный будет безмерно рад. Срок в четыре-пять лет, что бывает крайне редко — это «настоящий подарок судьбы» и «второй шанс в жизни».
Вся работа адвокатов, на которых уходят последние деньги родственников, сводится к протаскиванию «тридцатки» и «скощух» — статей
У Вас недостаточно прав для просмотра ссылки. Войдите или зарегистрируйтесь.
,
У Вас недостаточно прав для просмотра ссылки. Войдите или зарегистрируйтесь.
и
У Вас недостаточно прав для просмотра ссылки. Войдите или зарегистрируйтесь.
УК РФ, которые дают скидку к сроку. Его также можно существенно снизить (до, например, 4-5 лет) через «досудебку» — заключение досудебного соглашения. В этом случае следствию сдаются подельники, товарищи, коллеги по занятию или же пока не найденный тайник с партией наркотиков. Никакая дружба, никакие ранее даваемые друг другу обещания не устоят перед перспективой получить вместо 15 лет пять. Говорят, что сдача подельников, мягко говоря, дорого обходится уже в колониях, на лагерях, но доподлинно об этом я почти ничего не знаю.Кроме того, для получения относительно приемлемого срока (ниже низшего предела) обязательно нужно быть «в сознанке» — сотрудничать со следствием, полностью признать вину, все рассказать, ничего не скрыв. Все без исключения сидельцы, с которыми общался я лично, были «в сознанке». Об этом сразу говорят и адвокаты, — объем, тяжесть и неопровержимость улик против обвиняемого, как правило, таковы, что отрицать преступление просто глупо — все равно посадят, но в случае «несознанки» дадут очень серьезный срок.
Я сидел с одним наркоманом, который «просох» только в тюрьме. При всем своем многолетнем стаже употребления он рассуждает довольно здраво. Он говорит: «Я нигде не работаю, и, чтобы употреблять, мне нужны деньги, поэтому я постоянно ворую. Обкрадываю большие сетевые магазины, выношу спортивную одежду и обувь, парфюмерию и дорогой алкоголь. И я знаю, что если меня не поймают сегодня, то я буду с деньгами и смогу уколоться. А если поймают, то я заеду на тюрьму по краже, и даже близко никогда не подойду к 228». И действительно, сейчас он уже на свободе. Другой человек клял судью, который год назад впаял ему за какую-то ерунду два года условного срока: «Сейчас я бы мотал ту двушку, а теперь вот жду десятку, да еще и с трамплином» (имеется в виду непогашенный условный срок. — Открытая Россия).
Второе, что шокирует только что заехавших по «два-два-восемь» — то, как их поймали. Только после общения с товарищами по несчастью они осознают, что шансов остаться не пойманными у них было не больше, чем выиграть миллион в лотерею. Кто-то попадается, что называется, по воле случая. Если вы закладчик, то, как правило, при вас очень часто есть вес, а это значит, что при первой же проверке патрулем ППС вас поймают. Будьте уверены, что испуг или беспокойство при банальной проверке документов вас сразу выдадут. Некоторых ловят через реальные спецоперации — с видеозаписью, слежкой и прочими мероприятиями. Тех, кто работает по старинке, не через интернет, ловят через контрольные закупки, которые делают снаряженные камерами и микрофонами наркоманы.
Вывод тут такой: вопроса, поймают вас или нет, не стоит вообще. Вопрос только в том, когда это случится. Те, кого я знаю, проработали от двух дней до 4-5 месяцев.
У некоторых может возникнуть вопрос — можно ли откупиться? Говорят, что иногда, на самых ранних стадиях и далеко не при любых обстоятельствах — можно. По неподтвержденным слухам, стоит это очень дорого. Закладчик столько и близко не зарабатывает.
Кстати, о заработках. Нужно понимать, сколько на этой работе можно заработать. Я много раз слышал о расценке в 300 рублей за одну закладку, хотя знаком и с молодыми дурачками, которые подрядились за цену вдвое меньшую. Их, кстати, и приняли на второй день, свои сроки они еще не получили. Если вы будете делать три-пять закладок в день, то заработки будут сопоставимы с самой обычной низкоквалифицированной работой. Если же вы будете делать по 20-30 закладок в день, то при вас всегда будет большой вес, а вероятность быть пойманным возрастет многократно, и вы вряд ли дотянете даже до двухмесячного стажа. Кроме того, для работы нужен депозит — деньги, которые вы должны отправить магазину, чтобы магазин не боялся, что вы его кинете. В общем, рисковать лишением свободы на такие сроки за такие деньги — несусветная глупость.
Только ли закладчики сидят по 228? Нет, не только. Вы должны знать, что угостить кого-то — это распространение; поднести, передать, перевезти — это распространение, перевозка или хранение, подержать, похранить у себя — это хранение или незаконченный сбыт. И за все это вы получите срок, сопоставимый или превышающий срок за убийство человека.
Как же становятся закладчиками? В 1832 году великий француз Оноре де Бальзак в одном из своих очерков написал: «Они захотели работать честно. Работы нет. Они захотели работать бесчестно. Работы сколько угодно». Основная цель нанимателей — создать ложную иллюзию относительной безопасности. Некоторые магазины обещают юридическую поддержку или то, что «там все схвачено», быстро вытащат и прочее. Это откровенная ложь. Никто не будет даже беспокоиться о попавшемся закладчике, а уж тем более тратить сотни тысяч на адвокатов и прочие «решения вопроса».
Иллюзию безопасности создает и переписка в нечитаемых мессенджерах. Закладчик напрасно думает, что это как-то ему поможет — практика показывает, что их ловят не так. Конечно, у обычного человека не уложится в голове — как можно получить 12 лет за работу, объявления о которой совершенно спокойно всплывают в рекламе в интернете или приходят в спам-рассылках. Еще, конечно, у каждого есть уверенность, что с ним этого не произойдет, что тюрьма — это вообще не про него, и что ни по каким законам мироздания он не сможет оказаться в тюрьме.
И действительно, кто может сейчас представить себя в робе и в строю?
Тем не менее, это более чем реальная перспектива. Берегите себя. Не делайте глупостей. Подумайте о своих матерях.
