Orange
Мастер слова
- Регистрация
- 7 Окт 2017
- Сообщения
- 8,672
- Реакции
- 1,321
Среди родственников осужденных по «наркотической» 328-й статье ходят разговоры, что некоторые дела в ближайшее время могут пересмотреть — после совещания президента с силовиками, где Александр Лукашенко раскритиковал работу правоохранителей. «Конечно, проще всего поймать какого-то бомжа с наркотиками, а то еще и подкинуть эти наркотики неугодным и отметить эту борьбу. Кому это надо?» — сказал президент.
Сын Ларисы Жигарь осужден по статье 328. Она не знает, будет ли пересмотрено его дело, осужденный и его семья не согласны с приговором. До окончания срока ему остался год и три месяца. Фото: Вадим Замировский, TUT.BY
Глава инициативы «Движение матерей 328» Лариса Жигарь рассказала TUT.BY, что за несколько дней до совещания Лукашенко с силовиками ей позвонили из Администрации президента и сказали, что некоторые дела, которые родственники передавали и в парламент, и в Администрацию, могут пересмотреть.
— В парламент мы передавали около ста дел, где, по нашему мнению, видны нарушения Уголовного и Уголовно-процессуального кодексов. Там были дела, в том числе осужденных, матери которых объявляли голодовку, — говорит Лариса Жигарь. — Большинство дел содержат формулировки «не установлено время и место» распространения наркотического средства, передача «неустановленному лицу», распространение «предположительно, с целью сбыта». Мы считаем, это грубое нарушение закона. Как можно наказывать людей, тем более давать такие серьезные сроки, когда не установлены фактические обстоятельства дела?
На какие нарушения еще обращают внимание родственники осужденных, некоторые из которых даже объявляли голодовку, чтобы добиться пересмотра дел? При задержании на некоторых фигурантов оказывается физическое и психологическое давление, не всегда разъясняется право на консультацию адвоката за счет средств местного бюджета, право отказаться от дачи показаний, обязательность присутствия адвоката с момента задержания в случае обвинения в совершении особо тяжкого преступления, оперативно-разыскные мероприятия иногда проводятся с нарушением УПК, в некоторых случаях предварительное следствие проводится с грубыми нарушениями норм уголовно-процессуального законодательства, свидетелями зачастую являются наркозависимые люди либо только оперативные сотрудники, в некоторых делах используют провокаторов, нет единой судебной практики при назначении наказания.
— Все доводы мы заявили на встрече с главой Администрации президента Натальей Кочановой и генеральным прокурором Александром Конюком, — рассказывает Лариса Жигарь. — Они все записывали, обещали, что будут разбираться. Официальных уведомлений, что дела наших детей будут пересмотрены, мы пока не получали. Какой будет механизм пересмотра, тоже неясно. Даже те, кто подпадает под нижний предел срока, еще не знают, как будут пересматривать их дела — или автоматом выпустят на свободу, или обяжут суды, за которыми закреплены колонии, рассматривать дела, или в порядке надзора будет пересмотр… В Генпрокуратуре нам сказали, что не знают ответ на этот вопрос. Может, ближе к октябрю, когда вступают в силу изменения по статье 328, станет ясно, как будут действовать правоохранители и суды. Мы настаиваем, что по спорным делам нужно создавать специальные комиссии с участием юристов из числа судей и прокуроров, депутатов и правозащитников — независимых юристов.
Напомним, в июне этого года, за два месяца до совещания у президента, заместитель генерального прокурора Алексей Стук заявил, что Генеральная прокуратура не будет инициировать пересмотр уголовных дел осужденных, матери которых этим летом объявляли голодовку.
Сын Ларисы Жигарь осужден по статье 328. Она не знает, будет ли пересмотрено его дело, осужденный и его семья не согласны с приговором. До окончания срока ему остался год и три месяца. Фото: Вадим Замировский, TUT.BY
Глава инициативы «Движение матерей 328» Лариса Жигарь рассказала TUT.BY, что за несколько дней до совещания Лукашенко с силовиками ей позвонили из Администрации президента и сказали, что некоторые дела, которые родственники передавали и в парламент, и в Администрацию, могут пересмотреть.
— В парламент мы передавали около ста дел, где, по нашему мнению, видны нарушения Уголовного и Уголовно-процессуального кодексов. Там были дела, в том числе осужденных, матери которых объявляли голодовку, — говорит Лариса Жигарь. — Большинство дел содержат формулировки «не установлено время и место» распространения наркотического средства, передача «неустановленному лицу», распространение «предположительно, с целью сбыта». Мы считаем, это грубое нарушение закона. Как можно наказывать людей, тем более давать такие серьезные сроки, когда не установлены фактические обстоятельства дела?
На какие нарушения еще обращают внимание родственники осужденных, некоторые из которых даже объявляли голодовку, чтобы добиться пересмотра дел? При задержании на некоторых фигурантов оказывается физическое и психологическое давление, не всегда разъясняется право на консультацию адвоката за счет средств местного бюджета, право отказаться от дачи показаний, обязательность присутствия адвоката с момента задержания в случае обвинения в совершении особо тяжкого преступления, оперативно-разыскные мероприятия иногда проводятся с нарушением УПК, в некоторых случаях предварительное следствие проводится с грубыми нарушениями норм уголовно-процессуального законодательства, свидетелями зачастую являются наркозависимые люди либо только оперативные сотрудники, в некоторых делах используют провокаторов, нет единой судебной практики при назначении наказания.
— Все доводы мы заявили на встрече с главой Администрации президента Натальей Кочановой и генеральным прокурором Александром Конюком, — рассказывает Лариса Жигарь. — Они все записывали, обещали, что будут разбираться. Официальных уведомлений, что дела наших детей будут пересмотрены, мы пока не получали. Какой будет механизм пересмотра, тоже неясно. Даже те, кто подпадает под нижний предел срока, еще не знают, как будут пересматривать их дела — или автоматом выпустят на свободу, или обяжут суды, за которыми закреплены колонии, рассматривать дела, или в порядке надзора будет пересмотр… В Генпрокуратуре нам сказали, что не знают ответ на этот вопрос. Может, ближе к октябрю, когда вступают в силу изменения по статье 328, станет ясно, как будут действовать правоохранители и суды. Мы настаиваем, что по спорным делам нужно создавать специальные комиссии с участием юристов из числа судей и прокуроров, депутатов и правозащитников — независимых юристов.
Напомним, в июне этого года, за два месяца до совещания у президента, заместитель генерального прокурора Алексей Стук заявил, что Генеральная прокуратура не будет инициировать пересмотр уголовных дел осужденных, матери которых этим летом объявляли голодовку.
